Научно-исследовательский проект по физике «Радиация. Что лучше - знать или оставаться в неведении? Атомную энергетику делают "пугалом" политика и безграмотность Популяризировать историю связанную с атомной

Плохо и поспешно подготовленные и проведенные переселения причинили саамскому народу огромный материальный и моральный ущерб. На основе фактов, полученных при помощи метода «устной истории», автор заключает, что один из малых народов России - кольские саамы - прошли в своей истории в ХХ в. сложный путь, сопровождавшийся немалыми трудностями и страданиями. Исследователям необходимо как можно шире использовать метод «устной истории», чтобы ввести в научный оборот свидетельства тех саамов, которые пережили переселения и их последствия и видели все это собственными глазами.

Л. Аллеманн

ПО СТРАНИЦАМ ИСТОРИЧЕСКИХ ЖУРНАЛОВ

2012.03.040-044. ПОПУЛЯРИЗАЦИЯ ИСТОРИИ: ПРОБЛЕМЫ И ПРОЕКТЫ. (Сводный реферат).

2012.03.040. ДЕ ГРООТ Ж. Предисловие редактора.

DE GROOT J. Editorial // Rethinking history. - L., 2011. - Vol. 15, N 2. - P. 149-152. - Mode of access: http://dx.doi.org/10.1080/ 13642529. 2011. 564807 DOI: 10.1080/13642529. 2011. 564807

2012.03.041. ЭРРОУ М. Проект «Making history» и популярная история в Австралии.

ARROW M. The «Making history» initiative and Australian popular history // Ibid. - P. 153-174. - Mode of access: http://dx.doi.org/ 10.1080/13642529.2011.564810 DOI: 10.1080/13642529.2011. 564810

2012.03.042. МЮЛЛЕР Г. Вторжение: Некоторые размышления о проблеме «популярной» / «официальной» истории в Китае. MÜLLER G. Intervention: Some thoughts on the problem of popular/public history in China // Ibid. - P. 229-239. - Mode of access: Http://Dx.Doi.Org/10.1080/13642529.2011. 564825 DOI: 10.1080/1364 2529. 2011.564825

2012.03.043. ОПП Дж. Официальная история и фрагменты места: Археология, история и объекты наследия в Южной Альберте.

OPP J. Public history and the fragments of place: archaeology, history and heritage site development in southern Alberta // Ibid. - P. 241-267. -Mode of access: http://dx.doi.org/10.1080/13642529.2011.564830 DOI: 10.1080/13642529.2011.564830

2012.03.044. ТЕРКЕЛ В. Вторжение. Программирование для истории: От аналоговой до цифровой и обратно.

TURKEL W.J. Intervention: Hacking history, from analogue to digital and back again // Ibid. - P. 287-296. - Mode of access: http://dx.doi.org/10.1080/13642529.2011.564840 DOI: 10. 1080/1364 2529. 2011.564840

Журнал «Rethinking history» публикует подборку статей, затрагивающих следующие проблемы: какой будет популярная история в будущем; тонкости изучения «популярной» и «официальной» истории, способы их взаимодействия; транснациональные, межкультурные модели прошлого; глобализация и официальная история. Реферируются статьи, написанные историками разных континентов, демонстрирующие многообразие исторической работы и практик, привлекающие внимание к особенностям популяризации истории в разных странах.

В последнее время, как пишет в предисловии (040) Жером де Гроот, заметен интерес к новым формам репрезентации исторического знания и популяризации истории. Речь идет о новых медиа-формах, росте интереса к историческим романам, документальным историческим фильмам, о постоянном диалоге между академической, профессиональной историей и любителями истории, непрофессионалами, обществом.

В статье австралийского историка М. Эрроу (041) из университета Маккуори рассказывается о создании документального исторического сериала. По мнению автора, на этом примере хорошо видны попытки либерально-национального правительства Дж. Хо-варда (1996-2007) воздействовать на историков, сформулировать официальную версию национальной истории.

Инициатором проекта, получившего название «Making his-tory», стало правительство, оказавшее не только необходимую организационную и технологическую помощь, но и мощную финансовую поддержку (грант 7,5 млн. долл.). Ведь речь шла о фильмах, показывающих становление и развитие страны, формирование национального характера.

Автор рассказывает о том, как создавался проект, и анализирует получившийся результат. Правительство хотело, чтобы фильмы были занимательными и визуально разнообразными. Поэтому создателям проекта посоветовали взять за образец британскую мо-

дель документального кино. Проект возглавил британский продюсер А. Вест, для повышения уровня профессионального мастерства австралийских специалистов был приглашен еще один британский специалист - Лиз Хартфорд, сотрудничавшая с С. Шамой при подготовке телевизионного сериала «История Британии». Помимо технической стороны дела Л. Хартфорд уделила внимание приемам для создания драматических эффектов, поскольку, отмечает М. Эрроу, подобно большинству телепроектов, этот тоже предлагал аудитории познать прошлое скорее через эмоции, эмпатию, представления, нежели через экспертную оценку историков. В телевизионном варианте истории эмоции становятся источником знания, подчеркивает он.

Мастер-класс Л. Хартфорд также включал секцию для историков, на которой обсуждались современные тенденции в исторической науке Австралии. Отбором сюжетов и интеллектуальной составляющей фильмов занялся Джон Хёрст, которого М. Эрроу характеризует следующим образом: «Авторитетный, консервативный историк Хёрст работал в правительственных комитетах и общественных институтах при лейбористском и коалиционных правительствах; также он был членом совета Национального музея Австралии» (041, с. 156). Д. Хёрст входил в состав совета, сформированного британцем А. Вестом, который руководствовался собственными представлениями о современной историографической ситуации. А. Вест подчеркивал свое положение аутсайдера, не вовлеченного в профессиональные «исторические войны», что давало ему возможность представить новый свежий взгляд на историю Австралии. Д. Хёрст был единственным профессиональным историком в этом совете, хотя, отмечает автор, возможно, это было правильным решением.

М. Эрроу отмечает, что правительство уделяло большое внимание исторической науке. Премьер-министр Дж. Ховард довольно критически отозвался об австралийских историках и исторических институтах и проявил готовность вмешаться в профессиональные споры об истории, чтобы обеспечить позитивное консервативное видение австралийского прошлого. История страны, продолжает М. Эрроу, была и остается одной из обсуждаемых тем в политических, культурных и медиадебатах. Политики используют историю, чтобы обозначить свое понимание национальной идентичности, пишет он. А премьер Дж. Ховард вмешивался в исторические дис-

куссии по нескольким причинам. Во-первых, он хотел оспорить ревизионистские взгляды левых интеллектуалов, популярные не только в университетской среде. Во-вторых, он хотел утвердить определенный националистический взгляд на историю страны. Что приобретало особое значение в период проведения непопулярной экономической реформы. Таким образом правительство надеялось ослабить «неудобные» версии истории и проложить путь для благожелательных представлений о национальном прошлом и настоящем. После того как премьер-министр прояснил свою точку зрения на историю, его правительство попыталось повлиять на полемику, урезая финансирование университетов и общественных СМИ. «Подобное вмешательство подтвердило интерес Дж. Ховарда к истории как позитивному рассказу о достижениях, но также показало его стремление выдвинуть на первый план "воинов-культурологов" как архитекторов исторического знания» (041, с. 158).

Первые десять фильмов были показаны по австралийскому телевидению в период 2007-2009 гг. Все они демонстрировали улучшенную версию национального строительства, «изображая избранную группу белых мужчин и их достижения: инженеров, ведущих фантастические проекты к завершению, национальных или военных лидеров в годы кризиса, решительных исследователей, "авантюристов", строящих демократию в колониальной Австралии» (041, с. 162). Подобное внимание к индивидам персонализирует австралийскую историю, пишет М. Эрроу, но в то же время возвращает к старомодной истории «великих людей», созидателей и предпринимателей. Главная тема фильмов - нация, лидерство и достижения, белые мужчины, а аборигены и женщины практически не присутствуют. Автор подчеркивает, что подобный подход характерен для многих исторических телепроектов. Тем не менее, заключает он, несмотря на все недостатки исторических телефильмов, они помогают создать эмоциональные связи с прошлым.

Профессор-китаевед из университета Гейдельберга Г. Мюллер пишет об особенностях «официальной» и «популярной» истории в КНР и рассказывает о влиянии глобализации на историческую науку (042). Автор полагает, что необходимо более взвешенно и осмысленно относиться к понятиям «официальное» / «популярное» и учитывать исторические, культурные и политические особенности.

Первое, с чем сталкиваются специалисты-китаеведы, когда пишут об «официальной» / «популярной» истории, - это специфические особенности менталитета китайцев. Что в действительности подразумевается под понятиями «официальное» / «популярное»? Как перевести их на китайский язык или, вернее сказать, какие понятия соответствуют им? Ведь есть целый набор понятий в китайском языке, зависящих от того, какого рода «официальное» / «популярное» имеется в виду. Термин «популярное» может иметь несколько значений: популярное - это что-то, что нравится многим людям, или популярное как противоположность элитному. В зависимости от того, что имеется в виду, и следует подбирать соответствующий китайский эквивалент, пишет автор.

Что касается термина «официальное», то здесь тоже существуют варианты. Прежде всего вспоминается оппозиция «официальное» - «частное», но термин «официальное» часто ассоциируется с государством. В современном Китае роль государства в исторической науке остается по-прежнему центральной. История является важной областью формирования идентичности и саморепрезентации, и это не только политика правящей Коммунистической партии, пишет автор, но и историческая традиция. Система исторического образования контролируется государством, а негосударственное участие вторично и возможно только в том случае, если не конкурирует с государственной монополией. «Само собой разумеется, что государственная цензура в Китае является конструктивно ограничивающим фактором развития "действительно свободного" "рынка мнений" в истории; а историческое образование, которое является основной опорой политики идентичности, тщательно отслеживается государством» (042, с. 231). Однако, признает автор, даже в рамках этих ограничений идет полемика. Но ее целью является не столько проверка на прочность границ, как это часто представляют на Западе, сколько сильная поддержка со стороны общества официального взгляда на историю.

В действительности существует целая сеть взаимодействий между широкими массами общественности и государством. Одной из важнейших связей, конечно, является чувство национализма. Не менее значим и психологический фактор. Как пишет автор, «нормальные граждане привыкли к "официальным" интерпретациям и в значительной степени усвоили их без колебаний» (042,

с. 232). Экономический фактор (какой род истории продается); потребительская пассивность (я предпочитаю не менять мои собственные убеждения); проблема интереса (если это хорошо сделано, то не важно, правда ли это), - все это тоже играет свою роль в этих взаимодействиях.

Многие специалисты по Китаю отмечают большой интерес к истории не только в стране, но и в регионе Восточной Азии. По телевидению показывают исторические мыльные оперы, иногда их содержание согласуется с официально установленной точкой зрения на исторические события, иногда оспаривает ее. В книжных магазинах продается много исторических изданий, особенно биографий, создаются музеи и мемориалы, открываются тематические парки с исторической составляющей, даже в архитектурном планировании городов присутствуют традиционные элементы. На улицах продаются видеодиски с историческими документальными фильмами. Китайское правительство, в частности, стимулирует интерес к историческому прошлому, организуя туристические туры по революционным местам.

В последнее время в Китае заметно возрос интерес к истории других стран. В 2006 г. китайское телевидение показало сериал «Возвышение великих держав», вдобавок к сериалу была выпущена книжная серия. Этот сериал, отмечает автор, представляет собой новый формат для китайской публики, демонстрируя хорошо известные из школьных учебников истории виды стран, о которых идет речь (Португалия, Испания, Нидерланды, Великобритания, Франция, Германия, СССР / РФ, США), в соединении с историческим рассказом и интервью с китайскими и иностранными историками. Сериал отличается разнообразным видеорядом: изображения, обработанные с помощью компьютеров, анимация известных произведений живописи, панорамы современных улиц. Тем самым создатели сериала намеренно стирали границы между прошлым и настоящим.

Г. Мюллер пишет, что в общем, как показывает пример с Китаем, противопоставление «популярное» (в смысле неофициальное) -«официальное» не работает. Поскольку глобализация изменила местную ситуацию и усложнила отношения между официальным и популярным, то речь идет о целой сети отношений, проходящей напрямик через «официальное» / «популярное», через правительства и людей, дискурсы и практики, регионы, поколения, различные

СМИ. К этому следует добавить национализм, психологию, потребительские ожидания. Конечно, продолжает автор, еще рано говорить о каком-либо космополитизме в Китае, но уже есть примеры влияния глобализации на «рынок истории».

О тематических парках как способе популяризации истории рассказывается в статье (043) адъюнкт-профессора истории Д. Оппа из Карлтонского университета (Канада). В провинции Южная Альберта есть несколько известных туристических мест, среди которых выделяются два тематических: «Head-Smashed-In Buffalo Jump» (объект всемирного наследия ЮНЕСКО) и «Writing-on-Stone Provincial Park» (в процессе утверждения объектом всемирного наследия). Расположенные в 200 км друг от друга, они преподносятся общественности как нечто, называемое «дух места». Автор обращает внимание на то, что канадский генерал-губернатор идиллически, в духе XIX в., определяет «дух места». Это место, где «прошлое оживает, и его можно увидеть, потрогать и почувствовать, каждый фрагмент шепчет голосами цивилизации, открывая присутствие тех, кто пришел раньше нас» (043, с. 242). Для специалистов «дух места» - это сложные отношения и процессы, охватывающие множество конкурирующих восприятий и пониманий пространства, пишет Д. Опп.

Далее автор описывает тематические места, проблемы их создания и функционирования. Например, еще в 1960-е годы то место, на котором впоследствии расположился «Writing-on-Stone park», на многих картах было просто белым пятном. Только недавно оно получило официальное название и было объявлено центром культуры индейцев племени черноногих (blackfoot). При проектировании строительства проводились консультации со старейшинами племени и индейцами, работниками организации по сохранению культурного наследия. Центр парка - горы из песчаника, покрытые тысячами петроглифов и пиктограмм. Этот парк характеризуют как «место, где искусство каменного века соединяется с миром Духа» (043, с. 245). Но это место значимо не только для индейцев, но и для переселенцев. Поэтому посетители парка (парк общедоступен) могут познакомиться и с историей аборигенов, и с историей переселенцев. Обе истории объединены под одним заголовком «Наши старейшины вспоминают». Такая политика, по мне-

Другой тематический парк - «Head-Smashed-In Buffalo Jump» расположен в предгорьях к западу от города Форт Маклеод и представляет собой здание, встроенное в утес, и несколько пешеходных дорожек. Посетители в сопровождении гида-аборигена поднимаются на лифте наверх, чтобы осмотреть вид в целом. Внутри экспозиция размещена по тематическим уровням, сверху вниз, начиная от географии и экологии (мир народа напи) до культуры Баффало, а конечной точкой является «раскрытие прошлого» - макет археологического раскопа, расположенного неподалеку. Мемориальная табличка объясняет, что это «место показывает верхний культурный слой кочевых племен индейцев из племени черноногих и ранний уровень цивилизации, датируемый примерно 3000 л. до н.э.» (043, с. 255). Примечательно, что в устной традиции индейцев этого племени мало упоминаний об этой территории, хотя археологи настаивают на его значимости.

Совсем недавно, пишет Д. Опп, «место» было тем, что отделяет академическую историю от популярной: специалист начинал изучение с процессов (социальных или политических), а потом спрашивал: где это случилось? Любитель же видел примечательное место и спрашивал себя: что случилось здесь? Но в последнее время «место» стало местом, переполненным людьми, историками, археологами, географами, социологами, преследующими свои собственные цели. Теперь это больше, чем просто местоположение, места накапливают идентичность и даже психологию. По мнению автора, следует уделять внимание не просто «духу места», а его изменчивости, трансформации территории, ее обитателям.

Статья профессора истории из университета Западной Онтарио (Канада) В. Теркела посвящена оцифровке исторических артефактов (044). Автор отмечает, что перевод архивных документов в цифровую форму неизбежно связан с некоторыми потерями. Это могут быть детали почерка, шрифта, разметки, какие-то пометки на полях. Иногда качество или химический состав чернил или носителя (пергамента, бумаги и т.п.) могут многое сказать специалисту, но это невозможно передать в цифровой форме. Любой оригинал, будь то документ, артефакт или окружающая среда, всегда несут на себе отпечатки прошлого, и в принципе можно многое извлечь из

этих отпечатков. Но тем не менее оцифрованные документы обладают определенными возможностями для изучения. Например, пишет автор, если документ отсканирован или с него сделана цифровая фотография, то это будет точная копия, все тонкости и нюансы написания и расположения букв будут присутствовать и в цифровом изображении. Также это изображение может передать цвет и качество носителя.

Помимо уже ставшей привычной оцифровки документов ведутся разработки по оцифровке запахов. Вероятно, что вскоре появится возможность зафиксировать и анализировать «запах старых книг». Постепенно разрушаясь, бумага испускает сотни летучих органических компонентов. Специальное устройство может запомнить запах книги, следить за ним, что позволит принимать меры по ее своевременному сохранению. К тому же запах книги, документа или манускрипта может много рассказать специалисту. В. Теркел приводит пример из монографии, посвященной проблемам информации. Авторы этого исследования наблюдали в архиве такую картину: историк, работающий с письмами XVIII в., достал связку писем и почти не читая, обнюхивал конверты, затем, коротко взглянув на конверт и содержание письма, делал пометки и откладывал документы в сторону. На вопрос, зачем он это делает, он ответил, что эти документы созданы во время эпидемии холеры, тогда их пропитали уксусом, чтобы предотвратить дальнейшее распространение заболевания. Сохранившийся запах уксуса, дата и место написания письма помогают ему восстановить границы очага эпидемии. Так что оцифровка запахов это не только вопрос сохранности документа, но и помощь исследователям.

Вместе с тем, отмечает автор, идут работы по преобразованию цифровых форматов в аналоговые. Сейчас электронный документ может быть выведен на экран компьютера, затем или распечатан на бумаге, или прочтен вслух с экрана при помощи специальной программы-конвертора (таким образом текст превращается в звук). Но компьютер, камера, 3 Э-принтер и соответствующее программное обеспечение позволяют оцифровать трехмерный объект, масштабировать его, сохранить в цифровой форме, а затем распечатать на 3 Э-принтере как материальный объект.

Быть великим писателем от науки означает не только уметь объяснить простым языком сложные идеи и теории: сюда также включается способность писать таким образом, чтобы читатель, который не является экспертом в этой области, хотел заниматься и узнавать больше о предмете. Это достаточно сложно, но за много лет были люди, которым удавалось проделывать это с наукой и читателями. Перед вами список из пяти десятков величайших популяризаторов науки, работы которых стоит прочесть.

Карл Саган

Скорее всего, этот автор известен по большей части своими выпусками передачи «Космос». Однако при этом он был плодовитым писателем: за его авторством опубликовано более 600 научных работ, а также написаны или отредактированы более 20 различных книг. Работа Сагана была направлена в первую очередь на то, чтобы продемонстрировать чудеса Вселенной миллионам людей по всему миру, а его энтузиазм и интеллект прочно утвердили его фигуру в современной астрономии.

Стивен Хокинг

Его «Краткая история времени» стала поворотным пунктом в мире научно-популярных текстов, продемонстрировав теорию космологии таким образом, что ее смог понять практически любой человек. Она была бестселлером в течение целого года. Его гений, работы и личность сделали Хокинга академической знаменитостью. Загляните , чтобы узнать с десяток интересных фактов из жизни этого интересного человека ().

Филип Плэйт

Книги Плэйта «Плохая астрономия» и «Смерть с небес» - широко популярные и читаемые всем миром, но известен он также и своим участием в блогосфере, создав как сайт Bad Atronomy, получивший награду, так и главный сайт журнала Discover.

Георгий Гамов

Русский физик-теоретик Георгий Гамов провел большую часть своей карьеры, изучая Большой Взрыв, распад атомов и образование звезд. Он выразил свою любовь к науке через свои сочинения и был весьма успешен, выиграв премию Калинги за помощь в популяризации науки. Его текст «Раз, два, три… бесконечность» остается популярным и по сей день, рассматривая вопросы математики, биологии, физики и кристаллографии.

Брайан Грин

Физик Брайан Грин известен в первую очередь своей популярнейшей книгой о науке «Элегантная Вселенная», в которой излагается теория струн в весьма доступной форме. Его другие популярные книги, «Икар на краю времени», «Фабрика космоса» и «Скрытая реальность» также достойны внимания тех, кто заинтересован в изучении физики.

Роджер Пенроуз

Математик и физик Пенроуз известен переворачиванием мира физики своими идеями. Он стал обладателем многочисленных наград за свои исследования и продолжает продвигать новые идеи, вроде тех, что выражены в его последнем труде «Циклы времени: чрезвычайно новый взгляд на Вселенную».

Физика и математика

Ричард Фейнман

Нобелевский лауреат, физик Ричард Фейнман был в свое время одним из самых известных ученых мира, и до сих пор остается широко известным в кругах тех, кто изучает квантовую механику, физику элементарных частиц и сверхтекучесть. Кроме работы в лаборатории, Фейнман помогал популяризовывать науку через свои книги и лекции, известные как «фейнмановские лекции по физике».

Мичио Каку

Есть лишь несколько физиков, которые так же старательно несли физику в популярную культуру, как Мичио Каку. Его книга «Физика будущего и параллельные миры», наряду с другими, сделали его известной фигурой и укрепили его роль в истории научного писательства.

Стивен Вайнберг

Это лауреат Нобелевской премии по физике опубликовал ряд книг, в которых написано обо всем — от фундаментальной космологии до открытий в сфере элементарных частиц. Исследования этого автора значительно популяризовали область, а работы достойны прочтения.

Переоценить этого человека невозможно. Известный во всем мире и с именем ­­­- синонимом слова «гений», этот физик помог многим физикам изменить свой образ понимания природы пространства, времени и движущихся тел. Его публикации об относительности достаточно просто понять, поскольку автор использует блестящие примеры, помогающие понять массу концепций.

Эрвин Шредингер

Известен своими работами в области физики, которые принесли ему Нобелевскую премию. Шредингер работал над всем, до чего мог дотянуться: от квантовой механики до биологии. Его наиболее популярные работы - это «Что такое жизнь?» и «Интерпретации квантовой механики».

Ян Стюарт

Знаменитый популяризатор математики. Ян Стюарт выиграл множество наград за свои книги, которые донесли математику и науку в целом до огромной аудитории. Фанаты научной фантастики любят его серию «Науки плоскомирья», а фанаты математики читают его «Числа природы».

Стивен Строгатц

Работы этого математика охватывают разные области: социология, бизнес, эпидемиология и другие. Его творчество помогло донести множество скрытых понятий до большой аудитории, оно интересно и местами даже эмоционально.

Дуглас Р. Хофтштадер

Книга 1980 года «Гедель, Эшер, Бах: вечная золотая тесьма» принесла автору Пулитцеровскую премию. Будучи сыном Нобелевского лауреата по физике, Хофтштадер вырос в научном мире и написал ряд новаторских и хорошо раскрывающих суть книг на эту тему.

Биологические науки

Эдвард О. Уилсон

Американский биолог Эдвард Осборн Уилсон, больше известный как Э. О. Уилсон, получил Пулитцеровскую премию 1991 года за книгу «О природе человека», в которой он постулирует, что человеческое сознание зависит от социальных факторов и среды больше, чем генетика. Уилсон не только изучал жизнь людей, читатели смогут найти интересные работы о жизни муравьев и других социальных насекомых.

Сэр Д’Арси Вентворт Томпсон

Этот пионер математической биологии хорошо известен как автор книги «О росте и форме» 1917 года, в которой хорошо описал развитие живой и неживой материи. Питер Мидэван назвал ее «лучшим литературным произведением во всех анналах науки, которое было написано английским языком».

Дэвид Квоммен

Помимо работы в журналах National Geographic, Harper’s и The New York Times, Квоммен является и профессиональным писателем в сфере науки и природы. Просто загляните в его книги «Божий монстр: людоед-хищник в истории джунглей» и «Разум и упорство м-ра Дарвина: интимный портрет Чарльза Дарвина и формирование его теории эволюции», если найдете, конечно.

Поль де Крюи

И хотя сегодня ее можно назвать устаревшей, работа Крюи под названием «Охотники за микробами» произвела фурор в 1926 году. Любой студент, заинтересованный в лучшем понимании микробиологии, должен добавить эту работу в список для чтения.

Джонатан Вайнер

Этот популярный писатель выиграл все возможные премии — от Пулитцеровской до Премии круга критиков национальной книги и Приз книги Los Angeles Times за свои труды. Затрагивая такие темы, как болезни, эволюцию и старение, Вайнер чрезвычайно глубоко погрузился в биологию и вынес ее на люди.

Эволюция и генетика

Стивен Джей Гоулд

Если вы хоть сколько-нибудь заинтересованы в эволюционной науке вообще, вы наверняка слышали об этом человеке. Палеонтолог и профессор в Гарварде, Гоулд был также одаренным писателем, создающим книги и эссе про эволюцию и естественную историю, которые остаются популярными по сей день.

Ричард Докинз

В то время как его обвиняют в беззастенчивых нападениях на религию, труды Докинза на тему эволюции и генетики являются обязательными к прочтению для каждого студента, который собирается сделать карьеру в этих областях. Его книги «Эгоистичный ген» и «Расширенный фенотип» взбудоражили научную общественность еще тридцать лет назад и до сих пор остаются весьма значительными в эволюционной биологии.

Мэтт Ридли

Ридли является автором нескольких работ в научно-популярной сфере, в том числе и таких, как «Геном: автобиография видов в 23 главах» и «Рациональный оптимист: как эволюционирует успех», и рассуждает на самые разные темы, начиная генетическим кодом и заканчивая путем нашего воспроизведения.

Джеймс Д. Уотсон

Немногие открытия изменили наш мир так же, как разгадка тайны нашего собственного ДНК, которую осуществил ученый Джеймс Д. Уотсон совместно со своим партнером Фрэнсисом Криком. Его самая знаменитая книга «Двойная спираль» демонстрирует свойства ДНК почти так же, как «мыльная опера», которую крутят по телевидению, - жизнь людей.

Льюис Томас

Физик и этимолог Томас заслужил массу наград на протяжении своей жизни за свое творчество. Его книга «Жизнь клетки» является блестяще написанным сборником эссе, рассказывающем о взаимосвязанности жизни на Земле.

Роджер Левин

Вместе с Ричардом Лики Роджер Левин, антрополог и ученый, к 1980 году написал три книги. Он работал внештатным автором на протяжении трех десятилетий, создавая работы, которые являются одновременно информативными и написаны доступным языком.

Ричард Левонтин

Студенты, которые работают над степенью по биологии, многое упустили бы, не прочитав книги, написанные этим влиятельным ученым. Он был пионером в сферах молекулярной биологии, эволюционной теории и популяционной генетики.

Карл Циммер

Выдающийся писатель статей и книг о науке. Циммер - один из самых популярных популяризаторов науки (простите за тавтологию) на сегодня. Он пишет практически обо всем, что касается биологии, начиная природой вирусов и заканчивая теорией эволюции.

Зоология и натурализм

Дэвид Аттенборо

Если вы не знаете этого известного ведущего и натуралиста, вам должен быть знаком его голос так же, как Николая Дроздова. Кроме того, Аттенборо - талантливый писатель, написавший множество книг и сценариев о птицах, млекопитающих и нашей планете.

Франс де Вааль

Де Вааль известен своими исследованиями человекообразных обезьян, а конкретно - нашего ближайшего родственника бонобо, хотя в кругу его исследований были и шимпанзе. Если вы хотите больше узнать о социальной жизни приматов или бонобо, почитайте книги «Бонобо: забытая обезьяна» или «Приматы и философия: как развивалась мораль».

Джейн Гудолл

Возможно, это самый известный в мире приматолог. Любовь Гудолл к шимпанзе и ее стремление убедить людей понять и сохранить этих животных сыграли огромную роль в нашем мире. На протяжении всей своей карьеры она писала книги для взрослых и детей, пытаясь пробудить сострадание к миру шимпанзе в головах землян.

Дайан Фосси

Конрад Лоренц

Лауреат Нобелевской премии, зоолог Конрад Лоренц добился больших успехов в своих исследованиях в сфере этологии. Он также был значительным писателем, опубликовавшим множество книг, в которых подробно описал о своих зоологических похождениях.

Рэйчел Карсон

Книга «Безмолвная весна» стала, пожалуй, одной из самых важных книг в науке 20 века, изменив наше понимание взаимодействия с окружающей средой и показав, что даже самые простые химические вещества могут влиять на сложные экосистемы. Карсон писала на протяжении всей жизни, оставив после себя богатое собрание научных очерков и публикаций, которые рекомендуются к прочтению любому студенту.

Питер Медавар

Британский биолог Питер Медавар сделал выдающуюся карьеру, забрал Нобелевскую премию 1960 года и помог осуществить открытия в медицине, навсегда изменившие мир. Он также считается одним из самых блестящих писателей от науки всех времен. Автор был известен своим остроумием и способностью писать как для профессионалов, так и для широкой общественности. Книги Медавара должны стоять на полочке рядом с научной классикой.

Стивен Пинкер

Когнитивный ученый Стивен Пинкер помог заново понять человеческий ум, от эволюции до использования языка. Его популярные книги, включая «Слова и правила» и «Как работает разум» будут отличным дополнением к любой научной коллекции.

Оливер Сакс

Врач и автор бестселлеров Оливер Сакс давно стал одним из самых известных популяризаторов науки среди писателей. И не зря. Его книги помогают объяснить многие неврологические расстройства хитроумным и интересным образом, да так, что люди, практически незнакомые с медициной, остаются в восторге.

Альфред Кинси

Самая знаменитая работа Кинси была опубликована в двух книгах, названных «Отчетом Кинси». Они рассказали, что происходит с сексуальным поведением человека за закрытой дверью. На момент написания книг они стали очень и очень колоритными, да и остаются таковыми по сей день. Понадобятся многим, кто хочет сделать карьеру биолога, психолога или в сфере репродуктивных наук.

Другие сферы

Саймон Сингх

Автор, журналист и телепродюсер Саймон Сингх сосредоточился на выведения науки и математики в массы дорогами своей работы. Его популярные научные книги часто представляют сложные темы в очень доступной форме, давая доступ простым смертным к загадкам теоремы Ферма, криптографии и даже науке (или ее отсутствию) нетрадиционной медицины.

Билл Брайсон

Продав более шести миллионов книг в одной только Англии, Брайсон стал писателем, который хочет донести до широкой публики широкий спектр научных дисциплин. Зачастую в смешной и остроумной манере его книги (например, «Краткая история почти всего») принесли ему несколько премий в области научной литературы.

Джеймс Лавлок

Самая известная работа Лавлока - «Гайя» - навлекла на автора наплыв критики за излишнюю таинственность. Тем не менее в книге представлена идея о том, что наша планета - это единый саморегулирующийся организм, который нельзя игнорировать, и что века загрязнений на одной стороне мира очень быстро перейдут и на другую сторону.

Джаред Даймонд

«Ружья, микробы и сталь» Даймонда стала бестселлером, детально описав то, какие факторы включаются в игру, когда одно сообщество доминирует над другим. Работы писателя опираются на различные сферы науки, от географии до биологии, что автоматически делает их интересными для всех, кто увлекается наукой.

Рой Чепмен Эндрюс

Исследователь, авантюрист и самый настоящий Индиана Джонс, Эндрюс прожил невероятно интересную жизнь. В начале 20 века он сделал несколько крупных палеонтологических находок в пустыне Гоби, открыв первые окаменелые яйца динозавров (читайте здесь, ). Эндрюс подробно описал многие из своих похождений в своих книгах, в том числе «Загадка в пустыне» и «Это ремесло исследования».

Джеймс Глейк

Работы Глейка принесли их создателю номинации на Пулитцеровскую премию и Национальную книжную премию и были читаемы всем миром. Большая часть книг Глейка посвящены тому, как наука и технологии влияют на культуру, хотя встречаются и другие биографии и монографии.

Тимоти Феррис

Не путайте с другим Тимоти Ферриссом (с двумя «с»). Научный писатель Тим Феррис написал ряд книг, которые были очень популярны, и посвятил их физике и космологии. Его лучшие труды - «Наука свободы» и «Старение Млечного Пути».

На все времена

Чарльз Дарвин

Если вы сможете продраться сквозь сухую викторианскую прозу Дарвину, содержание величайших книг Дарвина, «Путешествие Бигля» и «Происхождение видов», наградит вас. Несмотря на то, что в учебниках домыслы Дарвина выглядят просто и незамысловато, на деле они оказываются куда более глубокими и даже более полезными.

Исаак Ньютон

Вряд ли кто-то оспорит то, что Ньютон был одним из величайших мыслителей, когда-либо живших на Земле, и его работы вроде «Principia Mathematica» помогли осуществить массу переворотов в науке, в мышлении людей и в мире вообще. Да, многие из текстов Ньютона современному читателю покажутся устаревшими, но где искать истину, если не в древнем?

Галилео Галилей

В прошлом церковь очень расстраивалась, мягко говоря, если кто-то вел научные изыскания методом, расхожим с церковным. Работа Галилея и его хитроумный диалог о двух мирах привел его в теплые объятия инквизиции - и его труд стал красноречивым свидетельством того, что происходит с теми, кто борется за истину. Но обошлось.

Николай Коперник

Коперник писал на протяжении всей жизни, однако самый лучший труд вышел только тогда, когда он был на смертном одре - «О вращении небесных сфер». Конечно, этот труд очень сложно читать, но для всех, кто любит математику, это будет невероятно интересным путешествием в мир грандиозных открытий человека с ограниченными техническими средствами.

Аристотель

Многие знают Аристотеля за его труды по философии, однако он пробовал себя и в науках: в физике, в биологии и зоологии. Его взгляды были хорошо восприняты в Средние века и в период Ренессанса, ну а сегодня мы знаем наверняка, что многие из его идей (но не все) оказались неверными. Ни одна история научной мысли не осталась без влияния Аристотеля.

Примо Леви

Блестящий химик Леви был близок к тому, чтобы лишиться жизни после года, проведенного в Освенциме во время Второй мировой войны. Его книга «Периодическая таблица» была названа лучшей научной книгой каждым членом Королевского института Великобритании.

Госкорпорация "Росатом" и Министерство энергетики ЮАР в среду на полях 7-го саммита БРИКС подписали меморандум о взаимопонимании по обучению и подготовке кадров в области атомной энергетики ЮАР и меморандум о сотрудничестве в повышении общественной приемлемости атомной энергетики в Южно-Африканской Республике.

Согласно первому документу, Россия и ЮАР намерены реализовать ряд совместных образовательных проектов в сфере атомной энергетики. Цель сотрудничества стран - обеспечить подготовку пяти категорий специалистов для южноафриканской атомной отрасли: персонала АЭС, инженерно-строительного персонала, персонала для неэнергетического сектора, персонала ядерной инфраструктуры, а также студентов и преподавателей.

В рамках этого меморандума стороны приложат необходимые усилия для реализации программ обучения для 200 южноафриканских кандидатов в российских университетах и образовательных организациях. Документ также предполагает разработку учебной и научной литературы в области атомной энергетики, обмен студентами разных уровней подготовки, организацию стажировок и летних школ, проведение олимпиад и обучение преподавателей.

Второй меморандум предусматривает совместные действия сторон, направленные на популяризацию атомной энергетики в ЮАР, повышение осведомленности местного населения о современных ядерных энергетических и неэнергетических технологиях и обеспечение общественной приемлемости атомной энергетики.

В частности, стороны намерены разработать план реализации совместной коммуникационной программы в ЮАР, в рамках которой предполагается проведение круглых столов и других мероприятий, направленных на популяризацию атомной энергетики и современных ядерных технологий.

"Росатом" и южноафриканское министерство также рассмотрят возможность создания информационного центра по атомной энергетики на территории ЮАР. Стороны намерены осуществлять обмен информацией и опытом в атомной отрасли путём организации рабочих визитов своих представителей и проведения международных конференций и выставок.

Подписанные в Уфе меморандумы стали очередным этапом совместной работы двух стран, направленным на укрепление российско-африканского сотрудничества в области атомной энергетики. В сентябре 2014 года на полях 58-й Генеральной конференции МАГАТЭ в Вене РФ и ЮАР подписали межправительственное соглашение о стратегическом партнерстве и сотрудничестве в области атомной энергетики и промышленности. В 2004 году стороны подписали межправсоглашение о сотрудничестве в области мирного использования атомной энергии.

Серебряный век атомной энергетики

За более чем столетнюю историю официальной российской атомной программы ученые не раз сталкивались с нехваткой финансирования, санкциями и другими ограничениями. По мнению гендиректора АО «УК „Спутник - Управление Капиталом"» Александра Лосева, из истории следует извлечь как минимум один важный урок.

Попытки оспорить приоритет России в той или иной области науки или техники предпринимаются не одно столетие. Досадный факт: в России и на Западе разные мнения об авторстве величайших изобретений конца XIX - начала XX века. (Впрочем, западный мир несправедлив не только к нашим ученым и естествоиспытателям: каждый образованный гражданин Франции знает, например, что создание теории относительности - это заслуга выдающегося французского математика и физика Анри Пуанкаре, а вовсе не Альберта Эйнштейна.)

Все дело в том, что начиная с эпохи Просвещения обмен научными идеями и передовыми знаниями шел намного быстрее, чем претворялись в жизнь технические новинки; ученые стремились распространять и популяризировать свои догадки и теории, образование в развитых государствах было вполне качественным; именно поэтому многие открытия делались практически одновременно в различных странах, университетах и лабораториях. Наука по природе своей интернациональна, и это нередко приводило к спорам о пальме первенства в открытиях и изобретениях.

Но вот что неоспоримо: Россия, точнее Российская империя, стала первой страной в мире, где более ста лет назад начались не только теоретические, но и прикладные исследования в области использования энергии атомного ядра, в том числе и для военных целей. Официально, на государственном уровне старт ядерной программе в нашей стране был дан в 1911 году, а научные исследования радиации в ряде российских университетов и академий начались на несколько лет раньше.

Был этот мир глубокой тьмой окутан.
Да будет свет! И вот явился Ньютон.
Но сатана недолго ждал реванша.
Пришел Эйнштейн - и стало все как раньше.

Самуил Маршак

Начало новой эпохи
Начало ХХ века - эпоха модернизма и технического прогресса. Российская империя входит в пятерку крупнейших государств мира по объему ВВП, в ней быстрыми темпами идут индустриализация и экономический рост.

Научные открытия и достижения инженерной мысли: электричество, переработка нефти, автомобили, аэропланы, новые технологии производства и средства связи - все это меняет мир с калейдоскопической быстротой. В первые десятилетия ХХ века в России наблюдался расцвет философской мысли, науки, искусства - этот поразительный культурный феномен получил название Серебряного века.

На рубеже ХIХ - ХХ веков научное сообщество переживало острейший кризис классической физики. Картина мира, построенная на законах Ньютона и понятии эфира - сплошной всепроникающей среды, обрушилась с появлением теории электромагнитных полей; классическая механика казалась несовместимой с электродинамикой Максвелла. Возникла необходимость объяснить, как и чем переносятся электромагнитные волны, дать атомистическое представление процессов электродинамики, создать новую теорию атома, описать движение и энергию электронов.

Открытие Вильгельмом Рентгеном Х-лучей (излучения электронов в катодных трубках) в ноябре 1895 года, а также предположение Анри Пуанкаре о том, что определенные химические вещества и минералы могут самопроизвольно испускать эти лучи, спустя несколько месяцев позволило Антуану Беккерелю обнаружить радиоактивность солей урана. Это явление указывало на возможную взаимосвязь электромагнитного излучения и строения атома.

И хотя результаты подобных исследований поначалу не вызвали особого интереса у академической науки (авторитет Ньютона и теория эфира не оспаривались), в 1895–1896 годах были заложены первые камни в фундамент новой физики.

Тем временем в поэзии

Русское общество той эпохи проявляло живой интерес к новинкам науки и техники. Константин Бальмонт в 1895 году опубликовал стихотворение «Горящий атом, я лечу». Поэт Велимир Хлебников в то же время писал: «Могучий и громадный, далек астральный лад. Ты ищешь объясненья - познай атомосклад». А Николай Гумилев отмечает: «Мы не решились бы заставить атом поклоняться Богу, если бы это не было в его природе. Но, ощущая себя явлениями среди явлений, мы становимся причастны мировому ритму, принимаем все воздействия на нас и в свою очередь воздействуем сами».

Эстафету изысканий в области теории атома подхватили французские ученые Пьер Кюри и его жена Мария Склодовская-Кюри (кстати, уроженка Российской империи). Обнаружение ими в 1898 году явления радиации солей тория, радия и полония, а также открытие Эрнестом Резерфордом альфа- и бета-лучей перевернули представления о физике вещества.

Дальнейшие исследования электромагнитных излучений и описание явления распада элементов привели к формированию планетарной гипотезы атомного ядра (Э. Резерфорд), которую Хендрик Лоренц дополнил электронной теорией, а Нильс Бор - постулатами о квантовых состояниях.

Математические модели А. Пуанкаре и Х. Лоренца послужили основой для создания релятивистской теории и принципа относительности. Физика получила мощный импульс для развития, а перед человечеством открылись новые горизонты познания, хотя теория относительности так и не устранила внутренних противоречий классической электродинамики.

Российские ученые не остались в стороне от новых мировых тенденций в физической науке. Еще в 1874 году Дмитрий Иванович Менделеев первым определил атомный вес урана - 238 г/моль - и поместил этот элемент в самом конце своей знаменитой таблицы.

В восьмом издании «Основ химии» (1905) Менделеев напишет: «Наивысшая из известных концентрация массы вещества в неделимую массу атома, существующая в уране, уже a priori должна влечь за собою выдающиеся особенности. Убежденный в том, что исследование урана, начиная с его природных источников, поведет еще ко многим новым открытиям, я смело рекомендую тем, кто ищет предметов для новых исследований, особенно тщательно заниматься урановыми соединениями».

В 1896 году в санкт-петербургской Военно-медицинской академии были воспроизведены опыты Беккереля с минералами урановой группы, а затем в Московском (1903), Санкт-Петербургском и Томском (1904) университетах начались исследования радиоактивности и ионизирующего излучения.

Тогда, более ста лет назад, основными проблемами российских физиков стали отсутствие необходимых приборов и средств измерения, недостаточное финансирование, а также острая нехватка самих радиоактивных элементов и их крайняя дороговизна. В конце ХIХ века один грамм радия по стоимости был сопоставим с 750 кг золота, что в пересчете на сегодняшние цены (по биржевым котировкам золота и доллара) составляет около 2 млрд рублей.

Через десятилетие эта цена снизилась в два-три раза, но необходимый для исследований и медицинских экспериментов радий еще долго оставался баснословно дорогим и миллиграммами доставлялся из-за границы, в основном из Австро-Венгрии. России были необходимы собственные источники радиоактивных минералов.

В. И. Вернадский и А. Е. Ферсман. Москва, 1941 год

Фотоархив Минералогического музея им. А.Е. Ферсмана РАН.

Первые открытия
Российская империя, охваченная новой волной технического и духовного развития, активно несла свет цивилизации (во всех смыслах) своим окраинам. Строились железнодорожные магистрали и телеграфные линии, связывавшие страну воедино.

Тысячи рабочих, фабрикантов, военных, чиновников, ученых, инженеров строили дороги, основывали города, создавали производства, исследовали малодоступные края. Первое месторождение радиоактивных минералов на территории Российской империи было открыто как раз благодаря тому, что в Ферганской долине в конце 1890-х годов шло строительство Среднеазиатской железной дороги и вдоль трассы проводились геологические изыскания.

В Южной Киргизии, на перевале Тюя-Муюн (Верблюжий горб) на склоне Алайского хребта, были обнаружены залежи медных руд, а среди образцов горных пород, отправленных в 1899 году для изучения в металлургическую лабораторию санкт-петербургского Технологического института, оказался медный уранит.

В 1907 году началась промышленная эксплуатация первого российского уранового рудника Тюя-Муюн, а уже в следующем, 1908 году в Санкт-Петербурге заработал экспериментальный завод по переработке урановых и ванадиевых руд, доставляемых из этого среднеазиатского месторождения по железной дороге.

Таким образом, российская урановая промышленность появилась в далеком (и во многом знаковом) 1908 году, который был отмечен падением Тунгусского метеорита на территорию Восточной Сибири, вручением Нобелевской премии по химии Э. Резерфорду «За проведенные исследования в области распада элементов в химии радиоактивных веществ», началом «Русских сезонов» Дягилева в Париже и запуском в серию «Форда T» - первого автомобиля конвейерной сборки, предназначенного для массового потребителя.

В том же году профессор Московского университета Владимир Иванович Вернадский, избранный академиком Императорской академии наук и членом Государственного совета Российской империи, отправляется во Францию и Великобританию, где обменивается опытом с европейскими учеными. В августе 1908 года на съезде Британской ассоциации наук в Дублине В. Вернадский совместно с ирландским геологом Джоном Джоли приходят к мысли о создании нового научного направления - «радиогеологии».

Осенью того же года, вернувшись в Россию, академик Вернадский выступает с докладом в физико-математическом отделении Академии наук, обосновывая важность изучения радиоактивности, в том числе для прикладных исследований, а также поиска новых технических возможностей и областей применения радиоактивных элементов.

В следующем, 1909 году В. Вернадский посещает месторождение урановых руд Тюя-Муюн и начинает готовить Радиевую экспедицию Российской Императорской академии наук. Тогда же для системного исследования явления радиоактивности создается Радиевая комиссия, и Вернадский становится ее председателем. Таким образом, именно ему суждено было стать российским основоположником науки о радиоактивных элементах.

«Теперь, когда человечество вступает в новый век лучистой - атомной энергии, мы, а не другие должны знать, должны выяснить, что хранит в себе в этом отношении почва нашей родной страны. Ибо владение большими запасами радия даст владельцам его силу и власть, перед которыми может побледнеть то могущество, какое получают владельцы золота, земли и капитала», - писал академик Вернадский в 1910 году.

Об атоме в поэзии

В начале ХХ века в России не только ученые знали, что атом таит в себе новую энергию большой разрушительной мощности. Передовая теория ядерных реакций находила отражение и в поэзии Серебряного века.
«Мир рвался в опытах Кюри
Атомной, лопнувшею бомбой
На электронные струи
Невоплощенной гекатомбой»,
- напишет поэт Андрей Белый, физик по образованию, один из ведущих модернистов и символистов начала ХХ века. Он и станет автором понятия «атомная бомба», как когда-то другой поэт Серебряного века Велимир Хлебников ввел в русский язык слово «летчик».

Первые проблемы
Но исследования тормозятся из-за извечной проблемы - отсутствия финансирования. У Императорской академии наук в 1910 году не было материальной возможности поддержать работу Радиевой комиссии.

Лишь спустя год государство выделило Вернадскому 14 тыс. рублей на создание специальной лаборатории для исследования радиации. Тогда же в Государственную думу было внесено предложение о выделении 100 тыс. рублей на поиск месторождений радиоактивных минералов с обоснованием необходимости исследования таких минералов, а также перспектив использования радиоактивных элементов в медицине, в том числе для лечения раковых заболеваний, и в сельском хозяйстве.

В 1911 году в Санкт-Петербурге была наконец создана Радиевая лаборатория Академии наук, и атомная программа Российской империи стартовала официально. А с 1912 года начала постоянную работу Радиевая экспедиция.

Академик Вернадский уже тогда предвидел, что атомная энергия изменит условия жизни людей, как когда-то пар и электроэнергия: «Перед нами открылись источники энергии, перед которыми по силе и по значению бледнеют сила пара, сила электричества, сила взрывчатых химических веществ. <…> Перед нами открываются в явлениях радиоактивности новые источники атомной энергии, превосходящие в миллионы раз все источники энергии, какие только человеческое воображение способно представить».

Аргументируя в своих выступлениях и публикациях чрезвычайную важность исследований явления радиации и поиска урановых минералов, В. Вернадский писал: «… При распадении атома радиоактивного элемента выделяются огромные количества атомной энергии».

В век набиравшего силу электричества такие слова звучали как напутствие ученым и инженерам, призыв продолжать исследования. Гениальное предположение о том, что деление атомного ядра - это экзотермический процесс, сопровождающийся выделением большого количества энергии, было сделано великим русским ученым задолго до обнаружения нейтрона, создания циклотронов и ускорителей частиц и почти за три десятилетия до того, как Отто Ган и Фриц Штрассман открыли процесс деления ядер урана при поглощении нейтронов.

Поиски новой лучистой энергии и силы, заключенной в тяжелых элементах, стремление понять, что может дать человечеству бета- и гамма-излучение (те самые «электронные струи», о которых писал Андрей Белый), занимали умы многих русских ученых и инженеров начала ХХ века. Отсюда огромный интерес к изучению не только радиоактивности, но и общих свойств электромагнитных полей, и способов практического использования электромагнитного излучения.

Первооткрыватели

Об открытии урановой руды официально объявил профессор Иван Александрович Антипов в 1900 году на заседании Петербургского минералогического общества.
Позднее в материалах Академии наук будет официально отмечено, что в России честь первых работ по изучению радиоактивных минералов принадлежит именно профессору И. А. Антипову, а также профессору Томского университета П. П. Орлову и профессору Московского университета А. П. Соколову. Среди первых российских исследователей атома были также В. А. Бородовский и Л. С. Коловрат-Червинский, работавший в лаборатории Кюри.

В декабре 1907 года (года смерти Дмитрия Ивановича Менделеева) на первом Менделеевском съезде, организованном в его память Русским физико-химическим обществом, прозвучал доклад Василия Андреевича Бородовского «об энергии радия».
В апреле 1908 года приват-доцент В. Бородовский будет направлен в командировку за границу и станет первым русским ученым, изучающим радиацию в Кавендишской лаборатории Кембриджского университета, где тогда работали профессора Д. Томсон и Э. Резерфорд. Впоследствии тот же путь проделают несколько советских ученых, а Кавендишская лаборатория превратится в международный научный центр физических исследований.

Радиевая экспедиция Академии наук вела активный поиск радиоактивных минералов в Средней Азии, Забайкалье, на Урале и в Закавказье. Правительство Австро-Венгрии, установившее практически монополию на добычу радия, ввело в 1913 году запрет на вывоз радиоактивных материалов за пределы страны, а значит, вопрос поиска российского радия, актиния и тория накануне Первой мировой войны из чисто научного превратился в стратегический. Геологоразведочные работы продолжились в Сибири, на Северном Урале и в Архангельской губернии.

Но средств для геологических и лабораторных исследований по-прежнему не хватало, ассигнований, выделяемых государством, Академии наук было недостаточно для продолжения радиевой программы. Вместо запрашиваемых 46 тыс. рублей Академия наук смогла выделить Радиевой экспедиции лишь 16 тыс., из которых более трети были частными пожертвованиями.

Помогала лишь фантастическая способность В. Вернадского объединять ученых, инженеров и привлекать к проектам государственных деятелей, крупных российских предпринимателей. Пригодились и политические связи - Вернадский был членом ЦК Конституционно-демократической партии, представлявшей в Госдуме интересы крупной и средней буржуазии.

Банкир, текстильный магнат, известный московский меценат Павел Павлович Рябушинский согласился организовать у себя в особняке на Пречистенском бульваре собрание известных ученых и московских предпринимателей. Вечером 1 (14) ноября 1913 года состоялась знаменитая встреча, на которой П. П. Рябушинский попросил академика Вернадского, а также известного химика Н. А. Шилова и профессоров Я. В. Самойлова, В. Д. Соколова и В. А. Обручева (будущего автора «Плутонии» и «Земли Санникова») рассказать собравшимся представителям крупного московского бизнеса о перспективах использования радия в медицине и промышленности, а также о его сверхвысокой стоимости, которая может гарантировать рентабельность добычи.

Ферсман Александр Евгеньевич(в центре). Рудник Тюя-Муюна, Южная Киргизия.

Шилов прочитал небольшую лекцию и показал опыт с препаратами радия, академик Вернадский прочитал доклад «О радии и его возможных месторождениях в России», упомянув новые мощные источники атомной энергии.

«Энергетический» аргумент подействовал на предпринимателей эпохи начала массовой электрификации производств. Но тут же возник юридический вопрос о правах частных инвесторов и компаний на месторождения радия: существовал риск, что государство будет затягивать с разрешениями на разработку и, возможно, монополизирует право на освоение урановых рудников. К сожалению, такие опасения представителей бизнеса оказались не напрасны.

Академик Вернадский получил финансирование. На средства Рябушинского были организованы экспедиции в Среднюю Азию и Забайкалье, поиск месторождений продолжился. Императорская академия наук ходатайствовала в Государственной думе о решении юридических вопросов для работы с радием. Встречи предпринимателей и ученых в доме П. Рябушинского продолжились и в следующем году.

К началу 1914 года в России уже действовали четыре радиологические лаборатории. 25 января (7 февраля) 1914 года Совет министров Российской империи одобрил ассигнования на исследование месторождений и приобретение радия для научных и медицинских учреждений. Но уже 27 мая (9 июня) 1914 года в Думу вносится законопроект о «признании за государством исключительного права на добывание радия».

Интересный факт

Неудивительно, что в том же, знаковом для российской науки 1911 году, 9 (22) мая, в Санкт-Петербурге произошло еще одно чрезвычайно важное событие в области использования человечеством электромагнитных волн.

Российский инженер Борис Львович Розинг, подававший ранее заявку на изобретение «способа электрической передачи изображений на расстоянии», впервые в мире смог осуществить передачу и прием телевизионного сигнала и получил четкое изображение на приборе, который стал прототипом кинескопа телевизора.

Именно на заседании Русского технического общества, в момент публичной демонстрации работы электронно-лучевой трубки с экраном и действия электромагнитных полей, на планете Земля началась эра телевидения.

Первая мировая война
15 (28) июля 1914 года австро-венгерская тяжелая артиллерия начала обстрел Белграда, а регулярные части армии Австро-Венгрии пересекли сербскую границу. Россия вступилась за Сербию и объявила всеобщую мобилизацию. Началась Первая мировая война, в которой погибли более 10 млн солдат, примерно 12 млн мирных жителей, в основном европейских государств, и около 55 млн человек были ранены.

Мировая война затруднила фундаментальные исследования и взаимодействие ученых. Некоторые российские ученые призывали разорвать научные контакты с Германией и Австрией, преподаватели и студенты университетов записывались добровольцами в действующую армию. Отправился на фронт заниматься химической защитой войск и эвакуацией раненых и один из учеников и соратников Вернадского - Виталий Григорьевич Хлопин.

Ученые Императорской академии наук сосредоточились на решении задач, важных для армии, и переводе экономики на военные рельсы. Военный министр Владимир Александрович Сухомлинов активно способствовал внедрению в армии новых видов вооружений и техники. Ученые и инженеры, работавшие для нужд фронта и тыла, получили поддержку государства и крупного бизнеса.

Поиск урановых месторождений и прикладные исследования радия продолжились уже под контролем Военного министерства. Во время войны сотрудник Радиологической лаборатории Л. А. Чугаев опубликовал результаты своих исследований в работе «Радиоэлементы и их превращения». Был сделан еще один шаг к открытию ядерных реакций.

Участие в масштабной войне требует ресурсов и запасов стратегического сырья для производства вооружения и боеприпасов, в том числе и химического оружия. Под руководством академика Вернадского создается специальная Комиссия по изучению естественных производительных сил России, в задачи которой входят: поиск новых месторождений, организация прикладных научных исследований и производств.

В рамках этой комиссии образуется отдел энергетики, ставший впоследствии Энергетическим институтом АН СССР. Именно в этом отделе в 1916 году разрабатывается подробный план развития электроэнергетики России и масштабной электрификации ее экономики. Реализовации плана 1916 года помешали две революции и две войны: Первая мировая и гражданская. Он был полностью реализован уже в СССР и получил название ГОЭЛРО.

Невиданная по масштабам кровавая бойня Первой мировой заставила многих известных ученых задуматься о моральных аспектах своей деятельности и о том, что их открытия несут серьезную опасность для человечества.

Среди них был и В. Вернадский, который в год окончания гражданской войны написал: «Недалеко то время, когда человек получит в свои руки атомную энергию, такой источник силы, который даст ему возможность строить свою жизнь, как он захочет. … Сумеет ли человек воспользоваться этой силой, направить ее на добро, а не на самоуничтожение? Дорос ли он до умения использовать ту силу, которую неизбежно должна дать ему наука? <…> Ученые не должны закрывать глаза на возможные последствия их работы. <…> Они должны связать свою работу с лучшей организацией всего человечества».

Вагоны шли привычной линией,
Подрагивали и скрипели;
Молчали желтые и синие;
В зеленых плакали и пели.

Александр Блок

Красный террор
Революция 1917 года и начавшаяся вслед за ней гражданская война чуть не привели к полной катастрофе российской науки. С 1918 года и до начала 1930-х русская научная и творческая интеллигенция была объектом политического красного террора. Люди, относившиеся до революции к определенным классам и социальным слоям, подлежали уничтожению.

Преподаватели университетов в крупных городах и даже академики Императорской академии наук, оставшиеся после октябрьского переворота 1917 года в Петрограде, не получали продовольственных карточек и пайков. Очень многие русские ученые не пережили зиму 1918/1919 года и умерли от голода.

Нарком просвещения А. В. Луначарский весной 1918 года называл российские университеты «кучей мусора» и утверждал, что «старая школа себя изжила».

Академики и члены-корреспонденты Академии наук подверглись арестам, некоторые из них были расстреляны. В июле 1921 года был арестован и академик Вернадский. Ему грозила смертная казнь по так называемому «делу Таганцева», сфабрикованному ВЧК, когда массовым расстрелам подверглись представители научной и творческой интеллигенции. Вернадского тогда спасло ходатайство его коллег перед Дзержинским.

По этому делу было арестовано 833 человека, среди них - выдающийся поэт Николай Гумилев, место расстрела и захоронения которого так и осталось неизвестным.

Затем по инициативе Ленина было принято постановление «о высылке из страны наиболее активных контрреволюционных элементов из среды профессоров, философов, врачей, литераторов», и был «Философский пароход» 1922 года. Серебряный век атома, заложивший фундаментальные основы и открывший прикладные направления ядерных исследований, заканчивался.

Заключение
Несмотря на красный террор и «культурную революцию», наука выжила, и атомный проект не умер. Каким-то чудом академику Абраму Федоровичу Иоффе и профессору Михаилу Исаевичу Немёнову удалось добиться в марте 1918 года подписания декрета о создании первого в мире Государственного рентгенологического и радиологического института, радиевый отдел которого возглавил ученый Л. С. Коловрат-Червинский.

Исследования продолжались и в Петроградском университете. В 1919 году профессор Дмитрий Сергеевич Рождественский отчитался о достигнутых результатах докладом «Спектральный анализ и строение атомов». Был сделан еще один шаг на пути создания квантовой теории света и модели атомного ядра.

В 1922 году по инициативе академика Вернадского на базе Радиохимической и Радиевой лабораторий Академии наук и радиевого отделения Рентгенологического института был создан Радиевый институт. Сейчас это старейшая организация, входящая в госкорпорацию «Росатом» - АО «Радиевый институт имени В. Г. Хлопина».

Возглавил институт сам Вернадский, а в 1939 году его сменил на этом посту его ученик академик АН СССР В. Хлопин.

В 1937 году в Радиевом институте группа И. В. Курчатова, Л. В. Мысовского и М. Г. Мещерякова запустила первый в Европе циклотрон, а в 1940 году сотрудниками института Г. Н. Флеровым и К. А. Петржаком было открыто явление спонтанного деления ядер урана.

К сожалению, из-за революции, гражданской войны, красного террора, репрессий и ограничений на заграничные контакты отечественная физическая наука потеряла два важных десятилетия. Руководство РККА - Троцкий, Ворошилов, Тухачевский, Егоров, Тимошенко и прочие, - в отличие от царского министра Сухомлинова, не оценили информацию о значении атомной энергии и отказались от предложения физиков-атомщиков начать разработку ядерного оружия. Академику Вернадскому также было очень сложно убедить Сталина и Молотова начать промышленную добычу урана.

Наша страна в течение многих лет после революции догоняла мир, вместо того чтобы стать первой державой, овладевшей энергией атома. Россия получила горький урок: идеология перманентной революции, некомпетентность власти и пренебрежение наукой вредят развитию государства и ставят под угрозу его безопасность.

Академик Вернадский совсем немного не дожил до воплощения своих идей в атомной энергетике, а также до создания (и боевого применения) ядерного оружия. Он скончался в Москве 6 января 1945 года, когда части 2-го и 3-го Украинских фронтов штурмом брали Будапешт, а войска 1-го Белорусского фронта готовились к освобождению Варшавы. Всего четыре месяца оставалось до Победы, меньше года - до запуска в Москве академиком И. Курчатовым первого в СССР ядерного реактора и четыре с половиной года - до триумфа советских физиков-ядерщиков и успешного испытания атомной бомбы РСД-1.

Золотой век российского атома начнется в середине 1940-х годов и будет продолжаться почти всю вторую половину ХХ века. Великие достижения и страшные трагедии той эпохи заставляют помнить о необходимости просвещения и нравственного развития общества, а также о том, как важно, чтобы и власти, и граждане страны понимали огромную ценность научных исследований и технического прогресса.

А также искусства и прочих вещей, в которых все считают, что разбираются.
И почему я думаю, что это не стоит делать.
Предисловие. Называется, "зависть-не радость".
Есть у меня в ленте некая девица. Постит разнообразные картины и к ним - "типа прикольные" комменты, которые чаще всего получаются несколько плоскими. Прямо так - "и где тут смеяться?"
(Нет, это не Шакко, это ее эпигон! Там все гораздо более "блондинисто" и гораздо менее шкодливо! У Шакко - глубина знаний, там же - пара прочитанных энциклопедий)
Была такая Паола Волкова. Навлекла немало критики, но поклонники, кои многочисленны, давай: "Зато она рассказывает о сложном просто!"
Среди "историков" таких тоже много. Полки завалены различными "скандалами-интригами-расследованиями". Бушков, Киянская, всяко-разные радзинские и несть им числа - все это популяризаторы.

К сожалению, главная причина - бездарность популяризаторов. Большинство из них стремится к уровню средненького экскурсовода. То есть - неточность фактов пытаются компенсировать занимательностью изложения, но так как рассказчики и писатели из них тоже так себе, то получается нечто плоское, пошлое, лишенное особой занимательности и изящества. Впрочем, некоторым такое вот нравится. Для которого - "простое о сложном".
Есть, кстати, тонкая грань между юмором, "шкодливостью" и откровенной пошлятиной и гэгами.
Во-вторых, всегда чувствуется, когда автору интересно то, о чем он стремится рассказать, и когда ему, по сути, пофиг и скучно. Но хочется заработать дешевой популярности, поэтому он и заводит шарманку. Я в своем блоге пытаюсь выдерживать стиль, искритикованный одной медийной персоной - "радость открытий". Я тащу все а-ля "посмотрите, что я нашла!" - и делюсь с читателями; кроме того, у меня литераторский подход к истории - ист. личности мне интересны постольку, поскольку их жизнь можно засунуть в книгу, особо ничего от себя не выдумывая)

Во-вторых, история - это только на поверку кажется простым и доступным, и "популярная" история (та, что печается журналами а-ля "Дилетант" и рассказывается Парфеновым и подобием им) - это то же самое, что "популярная" психология в глянцевых журналах. Глянуть профанам будет интересно, более-менее подкованные начнут плеваться и фыркать; в общем, "не пытайтесь повторить это дома". Про искусство я не знаю, но, думаю, солененькие факты про личную жизнь Рембрандта с его Саскией не раскроют нам суть "Данаи" или "Дозоров".
Интересно, что подобный жанр возродился в 1990-е. Советские "популяризаторы", включая и notorious Пикуля, несмотря на некоторую наивность и идеалистичность их суждений и подгонку под теорию масс, делающих историю и марксизм-ленинизм, как-то "знали берега" и не считали, что историю надо показывать, как очередной выпуск "Дома-2" или передачи на "Рен-ТВ".

Моя еще проблема что с экскурсиями, что с популяризаторами, и особенно, с людьми, начитавшимися/насмотревшимися/наслушавши мися популяризаторов, рассказавших им "просто о сложном" - я ощущаю неумеренное чувство превосходства над ними. Иногда даже показываю, что их рассказы "о королеве Марго и ее полюбовниках" мне совсем неинтересны и я не понимаю, о чем здесь речь. Одна наивная душа, натолкнувшись на мою реакцию после ее пересказа статьи из "Каравана историй", потрепала меня по плечу и сказала: "Ну, загрузили мы тебя, наверное, такими темами!" Мне оставалось только усмехнуться. Там было настолько непроходимое невежество, что мне и возразить-то на такое было нечего.

Вообще же, если говорить про восприятие истории, то ее, ИМХО, необходимо воспринимать как жизнь. Как современность. Так же, как и искусство - это то, что мы видим вокруг себя.