Личное дело

Лев Владимирович Щерба (1880-1944) родился в городе Игумен Минской губернии, куда незадолго до его рождения переехали его родители. Вырос в Киеве, там же окончил гимназию с золотой медалью.

В 1898 году поступил на естественный факультет Киевского университета. В 1899 году, после переезда родителей в Петербург, перевёлся на историко-филологический факультет Петербургского университета. Учился у профессора И. А. Бодуэна де Куртенэ - одного из самых блестящих филологов XIX—XX веков.

Окончил университет в 1903 году, получив золотую медаль за сочинение «Психический элемент в фонетике». Бодуэн-де-Куртенэ оставляет его при кафедре сравнительной грамматики и санскрита.

В 1906 году университет командирует Льва Щербу за границу. Год он проводит в Северной Италии, самостоятельно изучая живые тосканские диалекты. В 1907 г. переезжает в Париж, где в лаборатории экспериментальной фонетики Ж.-П. Руссело в Коллеж де Франс знакомится с аппаратурой, изучает по фонетическому методу английское и французское произношения и работает самостоятельно, накапливая экспериментальный материал. Осенние каникулы 1907 и 1908 годов проводит в Германии, изучая мужаковский диалект лужицкого языка в окрестностях города Мускау (Мужаков).

Изучение этого затерянного в немецком языковом окружении славянского языка крестьян подсказано было ему Бодуэном-де-Куртенэ в целях разработки теории смешения языков. Кроме того, Лев Владимирович стремился всесторонне изучить какой-нибудь живой, совершенно ему незнакомый бесписьменный язык, что он считал особенно важным для того, чтобы не навязывать языку каких-нибудь предвзятых категорий, не укладывать язык в готовые схемы. Он поселяется в деревне в окрестностях города Мужаков, не понимая ни полслова на изучаемом диалекте. Учит язык, живя одной жизнью с семьей, принявшей его, участвуя в полевых работах, разделяя воскресные развлечения. Собранные материалы стали основой докторской диссертации Щербы. Конец своей заграничной командировки он проводит в Праге, изучая чешский язык.

В 1909 году Щерба возвращается в Петербург, избирается приват-доцентом Петербургского университета и одновременно становится хранителем кабинета экспериментальной фонетики, основанного еще в 1899 г. профессором С. К. Буличем, но находившегося в запущенном состоянии. Он активно начинает заниматься развитием кабинета и добивается значительной дотации на приобретение необходимой аппаратуры и книг. Преобразовав кабинет в лабораторию экспериментальной фонетики, Лев Щерба до конца своей жизни, в течение тридцати с лишним лет, развивал работу лаборатории, являвшейся его любимым детищем.

Одновременно с работой в университете Щерба преподавал на Высших женских курсах, в Психоневрологическом институте, на курсах для учителей глухонемых и учителей иностранных языков. Читал курсы по введению в языкознание, сравнительной грамматике, фонетике, русскому и старославянскому языкам, латыни, древнегреческому, преподавал произношение французского, английского и немецкого языков.

В 1912 году защитил магистерскую диссертацию на тему «Русские гласные в качественном и количественном отношении», а еще спустя три года — докторскую диссертацию («Восточнолужицкое наречие»).

С 1916 года занимал должность профессора кафедры сравнительного языкознания Петроградского университета.

В течение 1920-х годов Лев Щерба помимо научной деятельности много занимался и организаторской работой, являясь устроителем и руководителем различных курсов иностранных языков, в частности фонетического института практического изучения языков и др. Он предполагал организовать в этом институте наряду с преподаванием западноевропейских и восточных языков также и преподавание русского языка для нерусских. Ввел там преподавание иностранных языков по фонетическому методу, разработав свою оригинальную систему.

Начиная с 20-х годов, Щерба являлся бессменным председателем Лингвистического общества (естественного продолжения лингвистического отделения Неофилологического общества), группируя вокруг себя лингвистов разнообразных специальностей.

С 1923 по 1928 годы под его редакцией выходят четыре выпуска сборника «Русская речь», задачей которого была популяризация лингвистики. В их создании принимали участие как ученые старшего поколения, например Д. Н. Ушаков, В. И. Чернышев и др., так и молодые - С. Г. Бархударов, С. И. Бернштейн, В. В. Виноградов, Б. А. Ларин и др.

В 1924 Щерба избирается членом-корреспондентом Академии наук СССР, и с этого времени начинается его плодотворная деятельность в области теории составления словарей, результатом которой стало написание в 1940 году труда «Опыт общей теории лексикографии».

Около 1930 года Щерба занялся пересмотром своих общелингвистических положений, и результатом этого явилась статья «О трояком аспекте языковых явлений и об эксперименте в языкознании», которой он придавал большое значение.

В 30-е годы он продолжает заниматься словарной работой, пишет учебное пособие «Фонетика французского языка», уделяет большое внимание исследованию различных вопросов грамматики, по преимуществу синтаксических, русского языка.

Среди его научных интересов, помимо уже названных, были также грамматика, вопросы взаимодействия языков, вопросы преподавания русского и иностранных языков, вопросы языковой нормы, орфографии и орфоэпии.

Он участвует в широко развернувшихся работах по стандартизации и урегулированию орфографии и по грамматике русского языка. Лев Владимирович входит в состав коллегии, редактирующей школьный учебник по грамматике русского языка С. Г. Бархударова, участвует в составлении «Проекта правил единой орфографии и пунктуации», вышедшего в 1940 г.

В Ленинградском университете Щерба преподавал до 1941 года. После начала войны был эвакуирован вместе со всеми институтами Наркомпроса в Нолинск, где провел два года. В Нолинске пишет работу «Теорию русского письма», которая осталась незаконченной, затем книгу «Основы методики преподавания иностранных языков» по плану Института, статьи по методике преподавания языков и другие.

Последние годы жизни после реэвакуации провёл в Москве.

В 1943 году был избран академиком АН СССР, членом Парижского института по изучению славянских языков, Парижского лингвистического общества. В марте 1944 г. — действительным членом вновь созданной Академии педагогических наук СССР, в которой становится во главе историко-филологического отдела.

В августе 1944 года Щерба серьезно заболел. Готовясь к тяжёлой операции, он изложил свои взгляды на многие научные проблемы в статье «Очередные проблемы языковедения» («языкознания»). Этот труд стал своего рода завещанием Льва Владимировича. Учёный не вынес операции.

Чем знаменит

Выдающийся русский лингвист Лев Щерба вошел в историю лингвистики прежде всего как специалист по фонетике и фонологии. Развив разработанную Бодуэном концепцию фонемы, он придал термину «фонема» его современное значение. Ему принадлежит первый в истории науки специальный анализ понятия фонемы как словоразличительной и морфеморазличительной единицы, противопоставленной оттенку (варианту) как единице, не обладающей такой дистинктивной функцией.

Создав оригинальную «ленинградскую» фонологическую концепцию, стал основателем Ленинградской фонологической школы. Еще в дореволюционные годы Щерба основал фонетическую лабораторию в Петербургском университете, старейшую из ныне существующих в России; в настоящее время она носит его имя.

Щербой была поставлена проблема построения активной грамматики, идущей от значений к выражающим эти значения формам (в отличие от более традиционной пассивной грамматики, идущей от форм к значениям). Занимаясь лексикологией и лексикографией, он четко сформулировал важность разграничения научного и «наивного» значения слова, предложил первую в отечественном языкознании научную типологию словарей. Как лексикограф-практик он (совместно с М.И.Матусевич) был автором большого Русско-французского словаря.

Щерба ввёл понятия отрицательного языкового материала и лингвистического эксперимента. При проведении эксперимента, полагал он, важно использовать не только примеры того, как можно говорить, но и рассматривать отрицательный материал - то есть как не говорят. В этой связи он писал: «... в "текстах" лингвистов обыкновенно отсутствуют неудачные высказывания, между тем как весьма важную составную часть "языкового материала" образуют именно неудачные высказывания с отметкой "так не говорят", которые я буду называть "отрицательным языковым материалом". Роль этого отрицательного материала громадна и совершенно еще не оценена в языкознании, насколько мне известно».

Написал книги «Русские гласные в качественном и количественном отношении» (1912), «Восточнолужицкое наречие» (1915), «Фонетика французского языка» (1963).

О чем надо знать

Эта искусственная фраза на основе русского языка, в которой все корневые морфемы заменены на бессмысленные сочетания звуков, была создана филологом для иллюстрации того, что многие семантические признаки слова можно понять из его морфологии. Морфологические признаки (окончания, суффиксы и служебные слова) позволяют носителю языка получить определённое представление о содержании этого предложения из несуществующих слов - «такое-то нечто/некто неким образом совершало и совершает некое действие».

Фраза была придумана в конце 1920-х годов и использовалась Щербой на вводных лекциях к курсу «Основы языкознания». Согласно рассказу Ираклия Андроникова, исходно она звучала: «Кудматая бокра штеко будланула тукастенького бокрёночка».

Точное звучание фразы до сих пор неизвестно. Сам Щерба произносил её в разное время по-разному.

Широкую же известность фраза приобрела после ее упоминания в научно-популярной книги Льва Успенского «Слово о словах».

Щерба Лев Владимирович – выдающийся русский лингвист. Наибольшую известность Л.В. Щерба получил прежде всего как фонолог и фонетист.

Л.В. Щерба был виднейшим исследователем в области экспериментальной фонетики . Как в фонетике, так и в других уровнях языка Л.В. Щерба признавал важность эксперимента.

Л.В. Щерба создал свою теорию фонемы . Фонему он понимал как звуковой тип, способный дифференцировать слова и их формы, а оттенок фонемы – как реально произносимый звук, являющийся тем частным, в котором реализуется общее (фонема). Л.В. Щерба всегда подчеркивал, что фонологию нельзя отделять от фоники («антропофоники») и что они обе объединяются в фонетике.

У Л.В. Щербы важна идея автономности фонемы. К этому его привели наблюдения над разным интонационным оформлением одного и того же слова-высказывания (например, смеркается ), связанным с той или иной эмоцией (например, радости, неудовольствия и т.д.). А из этого Л.В. Щерба выводит очень важное для его теории фонемы положение о самостоятельности или автономности фонем.

Таким образом, по его мнению, одна и та же интонация обособляется от конкретных случаев ее реализаций и приобретает автономность не потому, что она обладает определенными акустическими характеристиками. Она обособляется потому, что в каждом случае связана с определенным содержанием, вполне осознаваемым говорящими.

Сущность фонетической концепции Л.В. Щербы в целом, вплоть до понятия отдельного звука, построена на семантической основе.

«Русские гласные...» содержат два определения фонемы: предварительное и окончательное. Первое гласит: фонема — «это к р а т ч а й ш и й элемент общих акустических представлений данного языка, способный ассоциироваться в этом языке со смысловыми представлениями», и второе: «...фонемой называется кратчайшее общее фонетическое представление данного языка, способное ассоциироваться со смысловыми представлениями и дифференцировать слова и могущее быть выделяемо в речи без искажения фонетического состава слова».

В первом определении фонема трактуется только как единица, которая «может что-то значить в данном языке». Речь в данном случае идет только о конститутивной функции. Способность фонемы дифференцировать слова (различительная функция) в этом определении не фигурирует. Различительная функция, упоминаемая во втором определении, стоит в нем на втором месте. Введение семантического критерия в определение фонемы является существенной чертой, отличающей позицию Л.В. Щербы от позиции И.А. Бодуэна де Куртенэ.

Наиболее существенным отличием учения Л.В. Щербы о фонеме от учения И.А. Бодуэна де Куртенэ является трактовка понятия «оттенок». В этом вопросе и заключено основное отличие трактовки фонемы Л.В. Щербой от трактовки фонемы Московской фонологической школой.

Новым по сравнению с учением И.А. Бодуэна де Куртенэ было у Л.В. Щербы и понятие типичного, или основного, т.е. наиболее независимого от фонетической позиции, оттенка. Наиболее точную характеристику основного оттенка можно найти в посмертно опубликованной работе «Теория русского письма» (1983). В ней представлено важное указание на то, что все оттенки «имеют одну и ту же функцию», после чего говорится: «Среди вариантов или оттенков каждой фонемы обыкновенно выделяется один, который является как бы типовым их представителем. Нормально это тот вариант, который мы произносим в изолированном виде. Очень часто, говоря о фонеме, имеют в виду не всю группу вариантов или оттенков, но лишь этого типового их представителя».

Обращение к основному оттенку диктовалось как речевым поведением говорящих, так и чисто практическими соображениями. Во-первых, методическими. Л.В. Щерба считал, что усвоение правильного иноязычного произношения возможно только тогда, когда достигнуто владение основными оттенками. Во-вторых, основной оттенок может служить хорошим подспорьем при фонемной идентификации соответствующего сегмента в речевой цепи.

Несмотря на четкое противопоставление понятий фонемы и оттенка, Л.В. Щерба говорил, тем не менее, и о зыбкости границ между ними. Так, он писал, что абсолютной границы между оттенками и фонемами нет. В действительности же существуют фонемы более самостоятельные и менее самостоятельные. В качестве иллюстраций он приводит аффрикату [з], встречающуюся в петербургском произношении, и гласные ы и и. Последний случай он подробно разбирает в «Теории русского письма» (1983). На основании одной группы фактов Л.В. Щерба полагал, что ы и и «как будто приходится признать вариантами единой фонемы»; другие факты заставляли его думать, что «нет оснований сейчас совершенно отказывать ы в самостоятельности».

Сложные отношения, наблюдаемые в некоторых случаях звуковых различий, по мысли Л.В. Щербы, находятся в связи с динамикой фонетических систем. Они отражают процессы зарождения или, наоборот, исчезновения соответствующего фонологического противопоставления, процессы, в которых взаимодействуют фонетические и семантические факторы.

Наряду с фонологическим значительное место в творчестве Л.В. Щербы занимает артикуляторно-акустический аспект фонетики .

Вместе с В.А. Богородицким он может быть назван основоположником экспериментальной фонетики в России. Необходимость объективных методов исследования он мотивировал тем, что, пользуясь только субъективным методом, исследователь невольно находится под воздействием ассоциаций с родным языком или ранее изученными языками. «Даже изощренное ухо, — писал Л. В. Щерба, — слышит не то, что есть, а то, что оно привыкло слышать, применительно к ассоциациям собственного мышления». Исследователь может «услышать» то, чего нет в изучаемом языке и, наоборот, не заметить тонких акустических различий, которые существенны для данного языка и ясно ощущаются его носителями.

Объективные физиологические и акустические характеристики звуков, вскрываемые с помощью экспериментально-фонетических методов, представляют большой интерес для лингвистов еще и потому, что позволяют исследовать такие явления, внутренний механизм которых мало доступен для прямого наблюдения, как например ударение.

Тем не менее, отдавая должное объективным методам, Л.В. Щерба считал собственно лингвистическими субъективные методы, что соответствует его тезису о ведущем значении в фонетике лингвистического (фонологического) аспекта. Говоря о субъективном методе, Л.В. Щерба имел в виду прежде всего анализ восприятия того или иного явления носителем данного языка. С фонологической точки зрения такой подход полностью оправдан, так как физические различия звуков, устанавливаемые объективными методами, сами по себе ничего не говорят об их функциональной лингвистической значимости. Ведь одно и то же звуковое различие может в одном языке быть фонологически значимым, а в другом— нет. «...Мы всегда, — писал Л.В. Щерба, — должны обращаться к сознанию говорящего на данном языке индивида, раз мы желаем узнать, какие фонетические различия он употребляет для целей языкового общения».

По мысли Л.В. Щербы, фонемный анализ должен обязательно присутствовать при экспериментально-фонетическом исследовании. Он считал, что пока мы не определим фонемных противопоставлений, мы не знаем объекта, подлежащего объективному исследованию.

Л.В. Щербой была создана оригинальная универсальная система классификации , представленная в виде таблиц гласных и согласных. Таблица согласных и сокращенная таблица гласных были опубликованы в «Фонетике французского языка», а полная таблица гласных увидела свет уже после смерти Л.В. Щербы в 1951 г.

Л.В. Щерба был сторонником классификации по активным произносительным органам, т.е. по тем органам, от движения и положения которых зависит артикуляция звуков, а следовательно, и определяемый ею акустический эффект. В соответствии с этим и построены его таблицы.

В теории ударения Л.В. Щерба различал следующие типы ударения: словесное, фразовое (на конце синтагмы), логическое и эмфатическое ударение. Последнее благодаря своей подчеркнутости связано с полным типом произнесения.

Л.В. Щерба ввел понятие качественного ударения. Ударность имеет абсолютный, а не относительный характер и признаки ее заключены в самом качестве элемента, воспринимаемого как ударный. Л.В. Щерба различал три фонологические (или семасиологические, как он говорил) функции словесного ударения: 1) функцию членения текста на фонетические слова, к которым относятся и «группы слов с одним знаменательным словом в центре»; 2) функцию, которую можно назвать конститутивной, формирующей звуковой облик слова: «Словесное ударение в русском языке, — пишет он, — характеризует слова как таковые, т.е. с точки зрения их значения»; частным случаем этой функции является различение «зрительных омонимов» (ср.: потóм и пóтом, полкú, и пóлки и т.п.); 3) функцию грамматическую, свойственную языкам со свободным и притом подвижным ударением, примеры: гóрода/ городá, водá/вóду, ношý/нóсит, нóс, нóса/носóк, отдáть/ вы́дать и т.п.

Во многих своих трудах Л.В. Щерба затрагивал некоторые аспекты теории интонации, которые впоследствии стали исходными в последующих исследованиях.

Л.В. Щерба видел в интонации важнейшее выразительное средство. Интонация по его мнению является синтаксическим средством, без которого нельзя выразить и понять смысл высказывания и его тонкие оттенки. Наиболее подробная информация об интонации представлена в «Фонетике французского языка» (1963) и особенно в «Теории русского письма» (1983). Функция интонации в системе языка выступает особенно наглядно, когда интонация является единственным средством выражения синтаксических отношений.

Для понимания Л.В. Щербой функций интонации особое значение имеет ее роль в смысловом членении речи, при котором в качестве минимальной единицы выступает синтагма.

С наибольшей полнотой теория синтагмы развита Л.В. Щербой в его книге «Фонетика французского языка» (1963). Л.В. Щерба писал, что термин «синтагма» был заимствован им у И.А. Бодуэна де Куртенэ. Однако И.А. Бодуэн де Куртенэ обозначал этим термином знаменательные слова, вообще слова как составные элементы предложения. У Л.В. Щербы синтагма выступает как единица не языка, а речи , принципиально отличная от слова, хотя в частном случае она может и совпадать со словом. Чаще всего синтагма строится в процессе речи из нескольких слов. Синтагма определена здесь как «фонетическое единство, выражающее единое смысловое целое в процессе речи-мысли и могущее состоять как из одной ритмической группы, так и из целого ряда их».

Л.В. Щерба противопоставил свое понимание членения потока речи господствовавшему в фонетике представлению, согласно которому это членение определялось не лингвистически, а физиологией дыхания. Таким образом, синтагма — единица синтаксическая по функции и фонетическая по форме. Интонационная целостность синтагмы, обеспечиваемая отсутствием паузы внутри нее и усиленным ударением, делает ее центральным понятием в учении об интонации.

Л.В. Щерба разбивает общую теорию письма на две части: во-первых, употребление знаков, обозначающих звуковые элементы языка (значение и употребление букв) и, во-вторых, употребление знаков, обозначающих смысловые элементы языка.

Л.В. Щерба различает графику — правила «изображения фонем» независимо от написания конкретных слов — и орфографию — правила написания конкретных слов. Правила орфографии могут «находиться в отдельных случаях в полном противоречии с правилами первой категории.

В «Теории русского письма» (1983) Л.В. Щерба рассматривает принципы орфографии: фонетический, морфологический (или этимологический), исторический и иероглифический, иллюстрируя их примерами из русского, французского, немецкого и английского языков.

Л.В. Щерба решал такие важные теоретические вопросы, как вопрос о семантизации звуковых различий, вопрос о разных стилях произношения, вопрос об отношении орфоэпии к орфографии. Применительно к письму рассмотрены также слоговое строение, словесное ударение, длительность отдельных звуков. Опубликованная впоследствии работа «Теория русского письма» заканчивается анализом звукового состава русского литературного языка в его соотношении с графическими средствами.

Основные работы Л.В. Щербы

Щерба Л.В. Русские гласные в качественном и количественном отношении. – Спб.: 1912. – III – XI + 1–155 с. [Л.: 1983а.].

Щерба Л.В. Восточнолужицкое наречие. – Пг.: 1915. – Т. 1. – I–XXII. – 194 с . [ Баутцен : 1973].

Щерба Л.В. Фонетика французского языка. Очерк французского произношения в сравнении с русским. Л.–М.: 1937. – 256 с. .

Щерба Л.В. Избранные работы по русскому языку. – М.: 1957. – 188 с.

Щерба Л.В. Избранные работы по языкознанию и фонетике. – Л.: 1958. – Т. 1. – 182 с.

Щерба Л.В. Языковая система и речевая деятельность. – Л.: 1974. – 428 с.

Щерба Л.В. Теория русского письма. – Л.: 1983б. – 132 с.

Библиографию работ Л.В. Щербы см.: Зиндер Л.Р., Маслов Ю.С. Л.В. Щерба – лингвисти-теоретик и педагог. – Л.: 1982. – С. 99–100.

ЩЕРБА, ЛЕВ ВЛАДИМИРОВИЧ (1880–1944), русский лингвист, специалист по общей лингвистике, русскому, славянским и французскому языкам. Родился 20 февраля (3 марта) 1880 в Петербурге. В 1903 окончил Петербургский университет, ученик И.А.Бодуэна де Куртенэ. В 1916–1941 профессор Петроградского (Ленинградского) университета. Академик АН СССР с 1943. В последние годы жизни работал в Москве, где и умер 26 декабря 1944.

Щерба вошел в историю лингвистики прежде всего как выдающийся специалист по фонетике и фонологии. Он развил воспринятую им от Бодуэна концепцию фонемы и разработал оригинальную «ленинградскую» фонологическую концепцию, приверженцы которой (М.И.Матусевич, Л.Р.Зиндер и др.) совместно со Щербой образовали Ленинградскую фонологическую школу. Ее полемика с Московской фонологической школой – яркий эпизод истории отечественной фонологии. Еще в дореволюционные годы Щерба основал фонетическую лабораторию в Петербургском университете, старейшую из ныне существующих в России; в настоящее время она носит его имя. Автор книг Русские гласные в качественном и количественном отношении (1912), Восточнолужицкое наречие (1915), Фонетика французского языка (издание 7-е, 1963).

Значителен и вклад Щербы в общую лингвистику, лексикологию и лексикографию, теорию письма. Важные идеи содержатся в его статьях О частях речи в русском языке (1928), О трояком аспекте языковых явлений и об эксперименте в языкознании (1931), Опыт общей теории лексикографии (1940), Очередные проблемы языковедения (1946, посмертно). Щерба предложил оригинальную концепцию языка и речи, отличную от концепции Ф. де Соссюра, введя разграничение не двух, а трех сторон объекта лингвистики: речевой деятельности, языковой системы и языкового материала. Отказываясь от свойственного И.А.Бодуэну де Куртенэ и другим психологического подхода к языку, Щерба в то же время ставил вопрос о речевой деятельности говорящего, позволяющей ему производить ранее никогда им не слышанные высказывания; здесь он предвосхитил некоторые идеи лингвистики второй половины 20 в.

С постановкой данной проблемы связано и рассмотрение Щербой вопроса об эксперименте в лингвистике. Лингвистический эксперимент, в понимании Щербы, – это проверка правильности/приемлемости языкового выражения, построенного исследователем на основании некоторой теоретической концепции. Арбитром при этом может выступать либо сам исследователь (если исследуется хорошо известный ему язык), либо носитель языка (информант), либо специальным образом отобранная группа информантов. Получаемые в ходе эксперимента суждения о неправильности/неприемлемости построенных выражений превращают эти выражения в отрицательный языковой материал (термин Щербы), являющийся важным источником сведений о языке. Понимаемый таким образом лингвистический эксперимент является методологической основой современной лингвистической семантики и прагматики, одним из важнейших методов исследования в полевой лингвистике (изучении бесписьменных языков), а отчасти и социолингвистике; его осмысление сыграло значительную роль в формировании теории лингвистических моделей в 1960-х годах.

Щербой была поставлена проблема построения активной грамматики, идущей от значений к выражающим эти значения формам (в отличие от более традиционной пассивной грамматики, идущей от форм к значениям). Занимаясь лексикологией и лексикографией, он четко сформулировал важность разграничения научного и «наивного» значения слова, предложил первую в отечественном языкознании научную типологию словарей. Как лексикограф-практик он (совместно с М.И.Матусевич) был автором большого Русско-французского словаря.

Книги и брошюры

1. Дополнения и поправки к «Русскому правописанию» Я. К. Грота со справочным указателем к нему. СПб., 1911. 46 с. (На правах рукописи).

2. Русские гласные в качественном и количественном отношении. СПб., 1912, III–XI+1–155 с.; табл. I–IV.

3. Восточнолужицкое наречие. Т. I (с приложением текстов). Пгр., 1915. I–XXII+194+54 стр.

4. Некоторые выводы из моих диалектологических лужицких наблюдений. (Приложение к книге «Восточнолужицкое наречие»). Т. I. Пгр., 1915. 4 с.

5. Как надо изучать иностранные языки. М., 1929, 54 с.

6. Словарь русского языка, т. IX. И—идеализироваться. М.;Л., 1935. 159 с.

7. Русско-французский словарь / Сост. Л. В. Щерба, М. И. Матусевич, М. Ф. Дусс. Под общ. рук. и ред. Л. В. Щербы. М., 1936. 11 с. без пагинации+491 с.

8. Фонетика французского языка. Очерк французского произношения в сравнении с русским: Пособие для студентов факультетов иностранных языков. Л.;М., 1937. 256 с.+l табл.

9. Русско-французский словарь / Сост. Л. В. Щерба и М. И. Матусевич. Под общ. ред. Л. В. Щербы. Изд 2-е, расшир. и перераб. М., 1939, 573 с.

10. Фонетика французского языка. Очерк французского произношения в сравнении с русским: Пособие для студентов факультетов иностранных языков. Изд. 2-е, испр. и расшир. Л., 1939. 279 с.

11. Русско-французский словарь для средней школы / Сост. Л. В. Щерба и М. И. Матусевич. Ред. и общ. рук. Л. В. Щербы. М., 1940. 431 с.

Статьи в журналах и сборниках

1. Доклад преподавателя 1-го кадетского корпуса Л. В. Щербы «О служебном и самостоятельном значении грамматики как учебного предмета» // Труды 1-го съезда преподавателей русского языка в военно-учебных заведениях. СПб., 1904. С. 14–27.

2. Несколько слов по поводу «Предварительного сообщения орфографической подкомиссии» // Русский филологический вестник. 1905. Т. IV. Педагог. отдел. С. 68–73.

3. Quelques mots sur les phonèmes consonnes composées // Mémoires de la Société de Linguistique de Paris, 1908. T. XV. P. 1–5.

4. [Рецензия на кн.:] Материалы для южнославянской диалектологии и этнографии. II. Образцы языка на говорах Терских славян северовосточной Италии собрал и издал И. А. Бодуэн де Куртене. СПб., 1904 // Le Maître phonétique. 1908. № XXIII. P. 5–6.

5. К личным окончаниям в латинском и других италийских диалектах // Журнал Министерства народного просвещения. 1908. С. 201–208.

2. Русская речь. Сб. статей под ред. Л. В. Щербы, I. Труды Фонетич. ин-та практич. изучения языков. Пгр., 1923. 243 стр. (Предисловие редактора)

3. Русская речь. Сборники, издаваемые отделом словесных искусств Гос. ин-та истории искусств, под ред. Л. В. Щербы. Новая серия, т. Г. Л., 1927. 96 стр.; т. II. Л., 1928. 83 стр.; т. III. Л., 1928. 94 стр.

4. О. Н. Никонова. В помощь изучающему немецкий язык по радио. Фонетико-грамматический справочник. Под ред. проф. Л. В. Щербы. Л., 1930. 22 стр.

5. С. Г. Бархударов и Е. И. Досычева. Грамматика русского языка. «чебник для неполной средней и средней школы. Ч. I. Фонетика и морфология. М., 1938. 223 стр. (Ред. коллегия: Л. В. Щерба, Д. Н. Ушаков, Р. И. Аванесов, Е. И. Кореневский, Ф. Ф. Кузьмин); ч. II. Синтаксис. М., 1938. 140 стр.

6. Н. Г. Гадд и Л. я. Браве. Грамматика немецкого языка для III и IV курсов вузов и втузов. Под ред. проф. Л. В. Щербы. М., 1942. 246 стр.

7. Грамматика русского языка. Учебник для 5 и 6 классов семилетней и средней школы, 5-е испр. и доп. изд., под ред. акад. Л. В. Щербы. Ч. I. Фонетика и морфология. М., 1944. 207 стр.; ч. II. Синтаксис. М., 1944. 151 стр.

8. Сборник упражнений по орфографии для 5 и 6 классов семилетней и средней школы. Под ред. акад. Л. В. Щербы. М., 1944. 159 стр.

Посмертные издания

1. Очередные проблемы языковедения // ИАН ОЛя, 1945, т. 4. вып. 5, стр. 173–186.

2. The Atlas of Russian Languages and Dialects. Dialectological Conference of the Academy of Sciences of the USSR // The Modern Language Review, 1945, vol. XL, № 1 (January).

3. Новое об ударении // Труды юбил. научн. сессии ЛГУ (1819– 1944). Л., 1946, стр. 70–71. (Тезисы доклада).

4. Преподавание иностранных языков в Средней школе. Общие вопросы методики. М., 1947. 96 стр.

5. Фонетика французского языка. Очерк французского произношения в сравнении с русским. Изд. 3-е. М., 1948.

6. То же. Изд. 4-е. М., 1953.

7. То же. Изд. 5-е. М., 1955.

8. То же. Изд. 6-е. М., 1957.

9. То же. Изд. 7-е. М., 1963.

10. Русско-французский словарь. Изд. 3-е. М., 1950.

11. То же. Изд. 4-е. М., 1955.

12. То же. Изд. 5-е. М., 1956.

13. То же. Изд. 6-е. М., 1957.

14. То же. Изд. 7-е. М., 1958.

15. То же. Изд. 8-е. М., 1962.

16. То же. Изд. 9-е. М., 1969.

17. [Вступительная статья в кн.] И. П. С у н ц о в а. Вводный курс фонетики немецкого языка. Киев, 1951.

18. Грамматика русского языка, т. I. Фонетика и морфология. М., 1952.

19. Избранные работы по русскому языку. М., 1957.

20. Избранные работы по языкознанию и фонетике, т. I. Л., 1958.

21. Из лингвистического наследства Л. В. Щербы: О задачах лингвистики; Что такое словообразование? (Тезисы доклада); О дальше неделимых единицах языка // Вопросы языкознания, 1962, № 2.

22. Ф. Ф. Фортунатов в истории науки о языке // Вопросы языкознания, 1963, № 5.

23. Памяти А. Мейе // Вопросы языкознания, 1966, № 3.

24. Языковая система и речевая деятельность. Л., 1974.

Труды в рукописи

1. В защиту французского языка, 1/4 п. л.

2. Мнение Л. В. Щербы об орфографической инструкции для юбилейного академического издания сочинений Пушкина. 3/4 п, л.

3. Литературный язык и пути его развития. 1/2 п. л.

4. Несколько слов по поводу орфографического словаря для началь-1ной, неполной средней и средней школы проф. Д. Н. Ушакова. 1935. Х1/4 ;п. л.

5. Грамматика (статья для МСЭ).

6. Конспект лекций по синтаксису.

7. О фонемах немецкого языка.

Стенограммы докладов и лекций

1. Лексика как система языка.

2. О задачах и методах диалектологической работы. 1.5 п. л.

3. Методы лексикологической работы. 1 п. л.

4. К вопросу о распространении у нас в Союзе знаний иностранных языков и состоянии у нас филологического образования, а также о мерах к поднятию того и другого. 1944. 1 п. л.

5. Лекции, читанные в Институте живого слова в 1918–1919 гг. (7 стенограмм).

6. Лекции по фонетике, читанные на различных курсах иностранных языков в 1928 г. (6 стенограмм).

7. Лекции по методике преподавания иностранных языков, читанные для методистов в 1928 г. (3 стенограммы).

8. Лекции по русскому языку, читанные в Ленинградском театре юных зрителей в 1933 г. (2 стенограммы).